Фактор умолчания  - Александр Плетнёв

«Это донельзя отвратительно, – считал Фоли, – наверное, так себя чувствуют в стране Советов, когда их большевицкая партия и КГБ всюду суют свой нос, пытаются все держать на контроле».

Еще его удивило, что операция по своей сути и задачам другая, а название оставили прежнее, чего в Пентагоне на его памяти не случалось.

«Там всегда придавали особое значение названиям. Впрочем, в “секретных грифах” дело проходило под литерой “II”. М-м-да. А ведь они там, в Арлингтоне[95] и Белом доме трясутся в своих креслах после истории с ядерной бомбой, потому и обложили столь тотально. И Бжезинский… особый порученец президентской команды, “советник”, куратор (как только он ни называл это вашингтонское нашествие имеющих начальственный приоритет гражданских чинуш) в свою очередь “стучит” отчеты. У него свой отдельный канал по линии ЦРУ. Что там он доносит в Вашингтон, наверняка отдельная тема, уж больно часто у него происходят эти сношения».

Адмирал специально употребил слово «сношения», глумливо хмыкнув… рука словно сама открыла створку, потянув из бара стакан и бутылку виски.

Наливая себе немного и тем более разбавляя содовой, Фоли не считал, что из-за такого мизера будет не в форме. Просто события недавних дней, да и сегодняшнее напряжение, требовали отдушины для психики.

С очередным представителем президента, как и с прежним, у адмирала тоже не срослось. А с чего бы?

С самого начала, с первых деловых обсуждений, когда столичный гость озвучил свои соображения и замыслы по плану, на лицах военных невольно отразилось все, что они об этом думают:

– Это может плохо кончиться.

– О! Это тонкое замечание! Спасибо, просветили, – щерился сарказмом Бжезинский, – никто не намерен развязывать мировую бойню. Параллельно с нашими действиями здесь, на самом высоком дипломатическом уровне, и на поле спецслужб будут вестись другие игры. Русские не решатся на ядерный ответ. А нам… заметьте, я отождествляю себя со всей военной командой, нам надо будет прикрыть наши волчьи оскалы овечьими масками.

И выждав паузу, задал наводящий вопрос:

– Я похож на мечтателя?

«Скорей на осла», – немедленно выскочил ответ… естественно, не вслух.

– Так это, по-вашему, неразумно? – продолжил допытываться советник… уже погодя, в кабинете у командующего, в приватной обстановке допуска «ультра».

– Не знаю, где здесь место разуму, но такое впечатление, что с приходом Рейгана и его администрации Белый дом и правительство утратили рациональное зерно в своих намерениях.

– Вы забываете о главном – иррациональность в самом факте пришельца из будущего.

На этом моменте Фоли вообще делал отступ назад.

Заноза-мысль, что явился некий корабль из будущего, что вообще такое в принципе возможно, мешали адекватно оценивать реальность. Что-то нарушилось в восприятии мира, все время выискивался какой-то фантастический ход-подвох или очередной финт-сюрприз… от русских, от собственных политиков, от самой природы, черт побери!

Однако обсуждать такие моменты с посторонним и непонятным типом, даже зная, что у него гриф «ультра-плюс», и он во всем в курсе – упаси боже! Хватает военно-морских сложностей и тактических задач.

Впрочем, Фоли прекрасно знал свойство человеческой натуры (как и в себе) – искать выход неудовлетворенности на сторонних, особенно неприятных оппонентах.

«В конце концов, тот же завязанный на операцию директор ЦРУ Кейси умел не меньше вызывать раздражение… особенно в начале миссии. Но потом, в критические, пиковые моменты оказался неплохим парнем».

Поэтому адмирал, решив не увлекаться сравнениями, все же старательно прятал неприятие и… черт, стакан в стол (в кабинет вполне деликатно постучались – кто еще, кроме…)! Уорент в адъютантах у него был чертовски опытным – чуял настроение начальства, как пес у хозяина. Видя кипение адмирала, любые визиты предварительно предупреждал кнопкой коммутатора.

Ага, а вот и пискнуло на приборе: «к вам советник».

Поздно! Советник уже ломится… как к себе…

После «войдите» и доли секунды не прошло – сухопарый «политический ястреб» уже за порогом, поведя длинным носом, без обиняков задал вопрос:

– Вы пьете?

– Вообще? – опешил Фоли.

В остром взгляде гостя что-то мелькнуло – просек эмоцию. И увел в сторону:

– Нет, сейчас. Пахнет, – снова носом, – пахнет виски. Не нальете? Я, так же как и вы, с утра и на целый день, как завелся, так и не присел.

– Пожалуйста, – было стыдно вытаскивать из ящика, поэтому встал, нырнув в бар за новой тарой и бутылками. Выставил, разлил, разбавил (едва), предложил… кивком.

– Я сяду? – без укоризны.

– Пожалуйста, – без угрызений.

Цедили молча, не торопясь, адмирал ждал – что скажет советник, тот не спешил…

«Что ж, у нас полно работы и без вас, – пододвинул к себе бумаги – перечень (весьма длинный список) всех кораблей, входящих в советскую эскадру, – тут тебе почти полный набор: Kiev-class, опознанные фрегаты – несколько единиц Kashin, Kresta I и Kresta II[96], артиллерийский крейсер типа “Свердлов”. Далее вредная мелочь, у русских даже она кусучая – дестройеры типа Kotlin[97], прочие корветы до тысячи тонн водоизмещения».

Перевернул лист, отдельной строкой шли подводные лодки, к ним дополнительно стояли вопросики.

«Это объяснимо – с субмаринами всегда так, неизвестно в море она или нет, в обозначенном месте или вообще у черта на рогах. Авиация вообще величина переменная, плохо поддающаяся тактическому учету. Кроме Forger[98] – эти постоянно при эскадре на авианосце-носителе».

– Надолго Народно-освободительной армии Китая не хватит, – ни с того ни с сего завел Бжезинский.

Адмирал оторвался от списков и с интересом взглянул на гостя:

«К чему это он? Наверное, хвалится. Это ж его связями-контактами разгорелся конфликт – въедливый поляк смог опять стравить азиатов».

Вслух же:

– И так понятно – драка узкоглазых с узкоглазыми долго не продлится. Этот анализ следует включить в рекламацию Пентагону, для дальнейшего планирования нашей стратегии в этом регионе. Но операции «Vagrant» Камрань уже не касается, события уходят на «норд» к советским границам…